Автор: Фэн Юйцзюнь Китайская академия современных международных отношений

ВВЕДЕНИЕ

В 1990-е гг. с окончанием «холодной войны» и распадом СССР 15 бывших советских республик стали независи­мыми субъектами международного права. В результате этой двадцатилетней трансформации евразийские страны интегрируются в процесс глобализации и уже не смогут вернуться в замкнутое состояние — Евразия непременно будет открытым и плюралистическим геоэкономическим пространством.

Идею «евразийской интеграции» ещё в начале 1990-х гг. выдвинул президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. Сейчас на огромном мегаконтиненте взаимодействуют различные экономические субъекты, сосуществуют раз­нообразные механизмы сотрудничества и интеграционные процессы разных уровней и разных скоростей. На пост­советском пространстве сформировался ряд различных механизмов регионального экономического сотрудничест­ва. таких как СНГ. Организация по сотрудничеству в Цен­тральной Азии (ОСЦА), Совет сотрудничества тюркоязыч­ных государств. Шанхайская организация сотрудничества (ШОС).

После мирового финансового кризиса 2008 г. экономиче­ское развитие евразийских стран сталкивается с многочи­сленными новыми вызовами. Многие страны естественно пришли к общему выводу о необходимости раскрыть потенциал евразийского экономического сотрудниче­ства. превратить данный регион в мост между Европой и динамичным Азиатско-Тихоокеанским регионом, сделать Евразию новым центром мирового экономического роста.

На этом фоне разные глобальные игроки выдвигают собственные инициативы для Евразии. Россия прилагает большие усилия к продвижению Евразийского экономиче­ского союза (ЕАЭС), в котором Москва играет главенству­ющую роль. Соединенные Штаты выдвинули концепцию «Нового Шёлкового пути». ЕС принял новую стратегию для Центральной Азии. Китай выступил с инициативой «Экономического Пояса Шёлкового Пути» (ЭПШП).

Важную роль играют и национальные программы развития, которые формулируют страны региона. Так. Казахстан разработал стратегию «Казахстан-2050», программы «Светлый путь» и «100 шагов». Свои программы выдвинули и другие страны Центральной Азии и Кавказа. В результате сложения этих инициатив проблематика Евразии как геоэкономического макрорегиона мира становится все более значимой.

Соединенные Штаты выдвинули концепцию «Нового Шёлкового пути». ЕС принял новую стратегию для Центральной Азии. Китай выступил с инициативой «Экономического Пояса Шёлкового Пути» (ЭПШП).

 

ЕВРАЗИЯ И ГЛОБАЛЬНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ

Геоэкономика Евразии — поле не только больших возможно­стей, но и огромных вызовов. Перспективы сотрудничества в этом регионе в значительной степени зависят от тенден­ций в развитии мировой экономики, а также в сфере геопо­литики и безопасности на просторах самой Евразии. В сфере экономики определяющее значение будут иметь три тенденции — усилия по преодолению последствий мирового финансового кризиса 2008 г., проходящая в США и странах Запада энергетическая революция и зарождающаяся в раз­витом мире глобальная промышленная революция.

В результате мирового кризиса 2008 г. усиливается нерав­номерность мирового развития. В США начинается стре­мительное восстановление экономики. Международный капитал ускоренно перенаправляется в развитые страны. Китайская экономика вошла в состояние «новой нормы», темпы роста замедляются, при этом Пекин проводит ре­формы по изменению экономической структуры и модели развития. В европейской и японской экономиках отсутст­вуют драйверы для продолжительного устойчивого роста. Из-за двойного удара — падения цен на нефть и Западных санкций — экономика России переживает спад, что нега­тивно влияет на экономики евразийских стран: Казахстан и другие евразийские страны сталкиваются с такими проблемами, как нехватка стимулов для экономического роста, инфляция, девальвация национальной валюты и т. д. Из-за продолжающейся глобальной экономической неопре­деленности в некоторых странах возникают признаки соци­альной и даже политической нестабильности. Часть госу­дарств отвечает на эти вызовы ростом протекционизма и усилением госконтроля. С другой стороны, большинство стран стремится совместно противостоять кризису путём создания новых механизмов сотрудничества. К числу примеров таких «позитивных порождений» кризиса можно отнести ЕАЭС. а также Азиатский банк инфраструктурных инвестиций.

Революция в сфере производства энергоносителей («сланцевая революция» в США. прогресс «альтернативной энергетики» и т. д.) изменяет международный энергетиче­ский рынок и оказывает долгосрочное и глубокое влияние на геополитику, поскольку наносит огромный удар по тра­диционным производителям углеводородов. Так. в 2014 г. США стали крупнейшим производителем нефти и газа в мире, обогнав Россию и Саудовскую Аравию.

Центральная Евразия должна стать мостом, соединяющим ЕС с АТР, а тесное сотрудничество между Европой, Центральной Евразией и АТР придаст новый импульс мировой экономике.

Ускоряется и новая индустриальная революция. США активно проводят новую индустриализацию, в которой конкурентным преимуществом являются дешевая энергия и применение высоких технологий. Германия интенсивно формирует «индустрию 4.0». Китай выдвинул программу «Китайское производство-2025».

Глубокие сдвиги в структуре международного разде­ления труда будут оказывать все большее влияние на геоэкономику Евразии. В этих условиях перед всеми без исключения евразийскими странами стоит задача обеспечить устойчивый рост экономки и высокий уровень жизни населения. Главные составляющие этой задачи: индустриализация (реиндустриализация), модернизация и диверсификация экономики, снижение чрезмерной за­висимости от энергетического сектора. Важным является преодоление инфраструктурных барьеров, необходимое для повышения мобильности населения и задействования транзитных преимуществ.

В Евразии существуют разные механизмы регионально­го экономического сотрудничества и интеграционные инициативы. Все они обладают своими преимуществами и должны являться взаимодополняющими, а не находиться в конфликте между собой. Любая интеграционная инициа­тива не должна быть замкнутой. В результате Центральная Евразия должна стать мостом, соединяющим ЕС с АТР. а тесное сотрудничество между Европой. Центральной Ев­разией и АТР придаст новый импульс мировой экономике.

 

СТАБИЛЬНОСТЬ В ЕВРАЗИИ: БЕЗОПАСНОСТЬ И ЭКОНОМИКА

Экономическое сотрудничество в Евразии, безусловно, должно основываться на мирной и стабильной обстановке в мире в целом и в регионе в частности. Сейчас для Евразийской безопасности существуют многочисленные вызовы, и их количество возрастает.

Китай и Россия уже подписали совместное «Заявление о сопряжении строительства ЕАЭС и ЭПШГ1» и проводят дальнейшие расширенные консультации. США, Европа и Япония тоже могут искать консенсус по своим инициативам с Китаем и Россией.

Во-первых, в современном мире переплетаются такие традиционные угрозы, как пограничные споры и военные конфликты, а также нетрадиционные угрозы безопасности (терроризм, экстремизм, споры о водных ресурсах и т. д.). Во-вторых, США, Россия, Китай, ЕС и другие центры силы еще не пришли к консенсусу по вопросам евразийской безопасности. К сожалению, сохраняется взаимное недо­верие, и оно может расти. В-третьих, существует разрыв между желанием игроков укреплять экономическое сотруд­ничество и крайне неразвитым уровнем сотрудничества по безопасности. В-четвёртых, хотя существуют разные механизмы сотрудничества (ОБСЕ, ОДКБ, ШОС и СМВДА), все эти организации пока не в состоянии комплексно и эффек­тивно решать вопросы региональной безопасности.

Во-вторых, в целях содействия продолжительному разви­тию экономики и обеспечения региональной безопасности в Евразии, страны региона и основные внерегиональные игроки должны поддерживать контакты друг с другом на различных уровнях, разъяснять свои стратегии, сни­жать уровень сомнения, укреплять взаимное доверие. Китай и Россия уже подписали совместное «Заявление о сопряжении строительства ЕАЭС и ЭПШП», и проводят дальнейшие расширенные консультации. США, Европа и Япония тоже могут искать консенсус по своим инициати­вам с Китаем и Россией.

Еще один общий интерес — национальное примирение в Афганистане и организация коллективной борьбы с экстремизмом и терроризмом. По этим вопросам Китай, США, Россия, ЕС, страны центральной Евразии, а также международные организации (ШОС, НАТО, ОДКБ, СВМДА, ОБСЕ и т. п.) могут вести многосторонний диалог.

Свою роль должно сыграть и взаимодействие экспертов. Так, Астанинский клуб может служить важной платформой для диалога с целью обсуждения устойчивого развития Евразии и обеспечения региональной безопасности.

 

ИНТЕРЕСЫ КИТАЯ В ЕВРАЗИИ

За более, чем 20 лет после окончания «холодной войны» отношения Китая со странами Евразии активно разви­ваются. Одновременно с тем интересы Китая в Евразии постепенно становятся более чёткими и их условно можно обобщить в виде пяти приоритетов.

Во-первых, главный интерес Китая — обеспечение приграничной безопасности. Общие границы Китая с Рос­сией, Монголией и со странами Центральной Азии состав­ляют 4300 км, 4700 км и 3300 км соответственно.

В 1960-е и 1970-е гг. из-за напряженности в отношениях между КНР и СССР протяжённая общая граница превра­щалась в фронт противостояния. Обе страны тратили силы на военную подготовку, потеряв время и ресурсы, которые могли бы быть использованы для проведения экономиче­ской модернизации. Поэтому развитие конструктивных, до­брососедских отношений с соседними странами является стратегической целью внешней политики Китая в Евразии. Кроме этого, важными приоритетами для гарантии спокой­ствия на территории самой КНР являются борьба с терро­ризмом и сепаратизмом (характерным примером этих сил является «Исламское движение Восточного Туркестана»), а также обеспечение стабильности в Синьцзян-Уйгурском автономном районе.

Общие границы Китая с Россией, Монголией и со странами Центральной Азии составляют 4300 км, 4700 км и 3300 км соответственно.

Во-вторых, важной задачей является обеспечение бла­гоприятной внешней среды для проведения политики ре­форм и открытости в стране. Поэтому для Пекина является важным предотвращение появления стратегических угроз и военно-политических блоков в данном регионе, на­правленных против Китая. Не одобряет Китай и создание атмосферы конкуренции в сфере военной безопасности, проводимой внешними силами в Евразии.

В-третьих, интересом Китая в Евразии является обеспече­ние энергетической безопасности путем стабильных и надёжных поставок энергоносителей из региона. Бур­ный экономический рост КНР приводит к колоссальному спросу на углеводороды. Рационально используя свои собственные ресурсы, Китай стремится к осуществлению диверсификации импорта энергоносителей. За последние годы на основе принципов «равенства и взаимной выгоды» Китай и евразийские страны достигли значительного про­гресса в энергетическом сотрудничестве. Если все ныне существующие проекты энергетического сотрудничества смогут быть полностью реализованы, Китай ежегодно сможет получать из России 30 млн. тонн нефти по нефте­проводам и 68 млрд, кубометров природного газа по газо­проводам «Сила Сибири» и «Алтай», из Казахстана — 20 млн тонн нефти по нефтепроводам, из стран Центральной Азии — 85 млрд, кубометров природного газа по газопро­воду «Китай — Центральная Азия». Импорт энергоносите­лей из стран Евразии имеет важное значение для обес­печения энергетической безопасности, экономического развития и защиты окружающей среды Китая. Пекин надеется, что страны Евразии на основе рыночных принципов, а также принципов «равноправия и взаимной выгоды», смогут обеспечить реализацию существующих проектов и гарантировать безопасность трубопроводов.

В то же время Китай считает, что энергетические ресурсы Евразии должны полностью выйти на международный энергетический рынок, став тем самым ключевым момен­том для экономического развития всех евразийских стран. Китай выступает против монополии любых сил на энергети­ческие ресурсы Центральной Азии. В будущем совместно с евразийскими партнёрами Китай намерен продвигать создание Энергетического клуба ШОС, заимствуя опыт таких многосторонних механизмов, как Международное энергетическое агентство (МЭА) и Международная Энерге­тическая хартия.

В-четвертых, интересы КНР заключаются в том, чтобы вместе с партнерами полностью воспользоваться преиму­ществами экономической взаимодополняемости экономи­ки Китая с евразийскими странами. Для этого необходимо использовать форматы ЭПШП и ШОС. За первые 30 лет проведения политики реформ и открытости, наибольшее развитие получили прибрежные районы КНР. Теперь, благодаря проекту ЭПШП, отсталые (по сравнению с развитыми приморскими провинциями) центральные и западные районы Китая смогут укреплять торговое, экономическое, технологическое, финансовое сотрудни­чество с Центральной, Южной и Западной Азией, а также с Европой. Таким образом, с помощью ЭПШП Китай стре­мится формировать открытую внешнему миру структуру своей экономики, а также добиваться сбалансированного развития восточных и западных районов. Стыковка трех «геоэкономических плит» (АТР, Евразии и Европы) с помо­щью ЭПШП создаст новые возможности развития для Китая и стран-участников этой программы, а также помо­жет компенсировать негативные эффекты, вызванные спадом мировой экономики.

Импорт энергоносителей из стран Евразии имеет важное значение для обеспечения энергетической безопасности, экономического развития и защиты окружающей среды Китая.

В-пятых, Китай заинтересован в продолжении институцио­нального строительства ШОС, превращении ее в органи­зацию, которая сможет внести еще больший вклад в обес­печение евразийской безопасности и развитие экономики Евразии. Со дня своего создания ШОС играет важную роль в борьбе против «трех зол» (терроризм, сепаратизм, экстремизм) и в сохранении стабильности в Центральной Азии. Прошедший в июле 2015 г. саммит ШОС в Уфе имеет особое значение: на нем не только была принята «Страте­гия развития ШОС до 2025 года», но и официально запу­щен процесс расширения ШОС. Это означает не только территориальное расширение «зоны ответственности» ШОС, но и расширение сотрудничества между членами организации в сфере безопасности и экономики.

 

СИЛЬНЫЕ СТОРОНЫ КИТАЯ В ЕВРАЗИИ

Во-первых, между Китаем и странами Евразии не наблюда­ется существенных противоречий и разногласий. Пекин, придерживаясь самостоятельной и независимой внешней политики, активно развивает конструктивные отношения стратегического партнёрства со всеми евразийскими странами. КНР полностью разрешила погранично-террито­риальные проблемы с соседними странами евразийского региона, тем самым превратив прежний фронт военного противостояния в платформу экономического сотрудни­чества. Кроме того, Китай создал многоуровневые каналы политических контактов с евразийскими странами: часто происходят встречи на уровне глав государств, налицо и непрерывное повышение политического доверия. Неправительственные контакты между народами Китая и других евразийских стран тоже укрепляются, в результа­те чего имидж Китая в Евразии с каждым днём становится более позитивным.

Во-вторых, Китай уже стал второй по масштабам экономи­кой мира (по размеру номинального ВВП). КНР не только интенсивно развивает торговые отношения со странами Евразии, но и осуществляет более активную инвестици­онную деятельность. На нынешнем этапе Китай уже стал первым торговым партнёром России, Казахстана и Туркменистана, вторым торговым партнёром Узбекистана и Кыргызстана, а также третьим торговым партнёром Таджикистана.

С 2002 по 2014 гг. объём двусторонней торговли между КНР и РФ увеличился с $12 млрд до $95,28 млрд. В 2014 г. нефинансовые прямые инвестиции Китая в Россию соста­вили $740 млн. На конец 2014 г. накопленные прямые инвестиции Китая в Россию достигли $8 млрд. В 2014 г. объём торговли Китая с пятью странами Центральной Азии превысил $46 млрд, увеличившись в 100 раз по сравнению с уровнем 1992 г., когда были установлены дипломати­ческие отношения. На конец 2012 г. накопленный объём прямых китайских инвестиций в страны Центральной Азии составил $7,82 млрд. Казахстан стал третьей крупной стра­ной среди получателей прямых инвестиций из КНР. Китай стал крупнейшим источником иностранных инвестиций в Узбекистане.

На нынешнем этапе Китай уже стал первым торговым партнёром России, Казахстана и Туркменистана, вторым торговым партнёром Узбекистана и Кыргызстана, а также третьим торговым партнёром Таджикистана.

В-третьих, концепция ЭПШП находит многочисленные точ­ки соприкосновения со стратегиями экономического развития евразийских стран. Сотрудничество с Китаем будет способствовать модернизации и диверсификации хозяйст­венных комплексов, а также их интеграции в глобальную экономику. В целях оптимизации структуры своей экономи­ки Китай укрепляет сотрудничество со странами евразий­ского региона в сфере экспорта мощностей производства, что создает стимулы для индустриализации, модернизации и диверсификации хозяйства этих стран. Более того, выд­вижение концепции ЭПШП сделает возможным создание в Евразии сети взаимодополняющих инфраструктурных проектов. Это даст евразийским странам возможность полностью задействовать транзитный потенциал, а также успешно выйти на международный рынок со своими това­рами. Китай подписал «Соглашение о сопряжении строи­тельства ЭПШП и ЕАЭС» с Россией, а также двусторонние соглашения с Таджикистаном, Казахстаном, Кыргызстаном, Грузией и Азербайджаном. Такие новейшие стратеги­ческие программы развития стран Центральной Азии, как «Светлый путь» Казахстана, «Достижение энергетиче­ской независимости, вывод страны из транспортно-комму­никационного тупика и обеспечение продовольственной безопасности страны» Таджикистана и «Эпоха могущества и счастья» Туркменистана, нашли свои точки соприкосно­вения с ЭПШП.

В-четвёртых, концепция ЭПШП, выдвинутая председате­лем КНР Си Цзиньпином, является не интеграционным проектом исключающего характера, а проектом сотруд­ничества открытого типа. ЭПШП вовсе не исключает уже существующие механизмы регионального сотрудничества, такие, как ЕАЭС или американский проект «Новый Шёлко­вый путь».

Существует мнение, что Китай, пользуясь геополитическим вакуумом в Центральной Азии, оставленным Россией, США и Европой, ускоренно продвигает ЭПШП для реализа­ции программы «Идти на запад», целью которой является противостояние стратегии США по «возвращению в Азию» (РК/оио Аз1а) и подрыв американских попыток изолировать Китай посредством создания Транс-Тихоокеанского пар­тнерства (ТРР) и Трансатлантического торгового и инвести­ционного партнерства (ТИР). В таком мнении наблюдаются логические ошибки.

Во-первых. Россия. США и Европа, активно реализуют свои интересы в Центральной Азии, следовательно так называемого «геополитического вакуума» в регионе не существует. Во-вторых, политика «перебалансирова- ния» США в сторону АТР действительно является вызовом для Китая, но Пекин не сможет отбросить свои стратегиче­ские интересы в Восточной Азии и «переориентировать­ся» на Евразию. В-третьих, программы ТРР. ТТ1Р и ЭПШП являются концепциями совершенно разного характера. Китай, естественно, уже принимает соответствующие меры в ответ на ТРР и ТТ1Р, но к ним ЭПШП непосредственного отношения не имеет.

Такие принципы, как взаимодоверие, взаимная выгода, равноправие, консультации, уважение цивилизационного многообразия, поиск совместного развития являются основой системы ценностей ШОС и ключевой концепцией внешней политики Китая в Евразии.

В-пятых, такие финансовые структуры, как Азиатский банк инфраструктурных инвестиций и Фонд Шёлкового пути, созданные по инициативе Китая, могли бы послужить надёжным финансовым гарантом для экономического сотрудничества в Евразии. Пережив мировый финансовый кризис 2008 г., экономики развитых стран во главе с США постепенно восстанавливаются, а страны с переходной экономикой сталкиваются с новыми вызовами и рисками, вызванными, в том числе, оттоком капитала на развитые рынки. На этом фоне дальнейшее укрепление сотрудни­чества по линии Юг-Юг, усовершенствование структуры глобального финансового управления имеют важное зна­чение для развития евразийской региональной экономики.

В-шестых, «шанхайский дух» служит важной основой «мягкой силы» для расширения всестороннего стратеги­ческого взаимодействия Китая с евразийскими странами. Такие принципы, как взаимодоверие, взаимная выгода, равноправие, консультации, уважение цивилизационного многообразия, поиск совместного развития являются

основой системы ценностей ШОС и ключевой концепцией внешней политики Китая в Евразии. За последние годы Ки­тай, реализовывая «шанхайский дух» во внешней политике на евразийском направлении, получает широкое понима­ние евразийских стран.

 

СЛАБЫЕ СТОРОНЫ КИТАЯ В ЕВРАЗИИ

В последние годы внешняя политика Китая в Евразии в це­лом была успешной. Тем не менее влияние Китая в данном регионе всё ещё не сбалансировано. ЭПШП является крупномасштабной программой развития, которой необхо­дима дальнейшая разработка конкретных проектов.

Во-первых, на нынешнем этапе ЭПШП продвигается главным образом через отдельные проекты. При этом ещё не созданы единые, согласованные правила игры для участников. В отличие от ЕС, ЕАЭС и других региональ­ных интеграционных процессов, ЭПШП является ини­циативой экономического сотрудничества, где отсутствуют чёткие торговые, инвестиционные, технологические и экологические стандарты и правила. Поэтому, процесс сотрудничества в рамках ЭПШП будет во многом зависеть от двусторонних консультаций и консенсуса, а не от много­стороннего институционального регулирования.

В отличие от ЕС, ЕАЭС и других региональных интеграционных процессов, ЭПШП является инициативой экономического сотрудничества, где отсутствуют чёткие торговые, инвестиционные, технологические и экологические стандарты и правила.

Во-вторых, ЭПШП развивается в основном усилиями пра­вительств, с участием главным образом госпредприятий. В концепции ЭПШП рыночный механизм и участие част­ного международного капитала пока не играют заметной роли. Между тем практика показывает, что главная фун­кция правительства заключается в создании для бизнеса справедливой,транспарентной и благоприятной деловой среды, а не в том, чтобы быть посредником в перегово­рах с другими коммерческими игроками. В настоящее время межправительственные соглашения между Китаем и странами-участниками ЭПШП носят в основном харак­тер политической декларации, а вот в области создания благоприятной среды для предприятий предстоит сделать ещё многое.

В-третьих, основная установка программы ЭПШП — совместное строительство, использование совместных результатов, совместный выигрыш. Но эти цели пока не подкреплены конкретными механизмами реализации. На нынешнем этапе многие участники-страны программы ЭПШП стремятся получить китайские инвестиции и техно­логии, но не обеспокоены вопросами обеспечения китай­ским предприятиям нормы доходности, предоставления им рыночных условий для справедливой конкуренции и ведения бизнеса. В связи с отсутствием контроля с тре­тьей стороны, например, со стороны неправительственных организаций (НПО), возникают вопросы об эффективности и прозрачности использования инвестиций и помощи, предоставленных Китаем.

В-четвёртых, несмотря на то, что ЭПШП не противоречит ныне существующим механизмам экономического сотруд­ничества, все еще не начата практическая работа по его сопряжении с такими механизмами, как ЕАЭС (инициатива РФ), «Новый Шёлковый путь» США, Транспортный коридор на южном Кавказе, План Восточного партнёрства (инициа­тивы ЕС) и Союз тюркоязычных стран. В совместном заяв­лении Китая и России о сопряжении строительства ЭПШП и ЕАЭС от 8 мая 2015 г. объявлено, что создание зоны свободной торговой является целью в дальнесрочной пер­спективе, но в ближний и среднесрочный период способ сопряжения программ Китая и России пока неизвестен.

В-пятых, влияние Китая в Евразии в основном основывает­ся на достижениях в экономической сфере. Отсутствует существенное влияние КНР на региональную безопа­сность, однако терроризм, экстремизм и региональные конфликты непременно будут представлять реальную серьёзную угрозу для интересов Китая в Евразии.

В будущем с дальнейшим развитием инфраструктуры центральная Евразия станет важным мостом, соединяющим экономики Европы и АТР.

 

КИТАЙ В ЕВРАЗИИ: ВОЗМОЖНОСТИ И РИСКИ

После финансового кризиса важность геоэкономического сотрудничества на просторах Евразии увеличивается с каждым днём. В процессе продвижения всестороннего экономического сотрудничества с евразийскими странами (в том числе с помощью инициативы ЭПШП) Китай сталки­вается как с большими возможностями, так и с немалыми рисками.

Во-первых, экономическая глобализация и региональная экономическая интеграция входят в новую стадию, непре­рывно увеличиваются возможности расширения сотрудни­чества между Европой, Центральной Евразией и Восточной Азией. В своё время приморские районы Евразии были основными бенефициарами процессов экономической гло­бализации и региональной экономической интеграции. Тем временем внутриконтинентальные районы данного региона пока не полностью раскрыли свой потенциал. В будущем с дальнейшим развитием инфраструктуры центральная Евразия станет важным мостом, соединяющим экономики Европы и АТР.

Во-вторых, отношение евразийских стран к ЭПШП стано­вится с каждым днём все более позитивным. Китай и Рос­сия уже подписали «Соглашение по сопряжению строи­тельства ЭПШП и ЕАЭС», стартовал процесс расширения ШОС, непрерывно укрепляется сотрудничество между Китаем, Средней и Восточной Европой. США и ЕС также одобрительно относятся к строительству ЭПШП.

В-третьих, евразийские страны извлекли реальную пользу из двустороннего и многостороннего взаимодействия в рамках ШОС, что послужит хорошей основой для даль­нейшего сотрудничества. Вместе с функционированием таких новых финансовых организаций, как Фонд Шёлко­вого пути, Азиатский банк инфраструктурных инвестиций, Банк развития БРИКС, евразийское геоэкономическое сотрудничество получит новый импульс для развития.

Каковы же основные риски?

Во-первых, строительство инфраструктуры на евразийских пространствах требует больших объемов капиталовложе­ний и отличается долгосрочностью. Это означает, что экономический эффект будет достигнут не скоро, а риски для инвестиций будут высоки.

Во-вторых, в евразийских странах существуют разного рода опасения относительно угрозы «китайской эконо­мической экспансии». По мере изменения политической конъюнктуры разных стран, такие опасения могут быть использованы различными силами во внутриполитической борьбе.

В-третьих, в евразийском регионе наблюдаются высокие геополитические риски. Одновременно существуют такие проблемы, как межгосударственные разногласия, регио­нальные конфликты, терроризм, экстремизм, что создаёт большую угрозу евразийскому экономическому сотрудни­честву и государственным интересам Китая.

В-четвёртых, в Евразии для защиты своих грандиозных капи­таловложений у Китая отсутствуют как собственное военное присутствие, так и эффективные механизмы сотрудничества в сфере безопасности с крупными игроками.